Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин
«Она меня видит, – опешил комиссар. – Теф?!»
«Поле на месте, – отозвался напарник. – Она использует другие органы зрения».
«Как это другие?» – не понял комиссар.
И тут случилось то, что привело его в полное замешательство – девушка, всё также не отрывая от него взгляда, подошла к нему ближе и протянула руку:
– Привет! Рада тебя видеть! Ты классный!
– Привет! – смущённо ответил комиссар, предварительно ощутив лёгкий сквозняк в голове и мысленно поблагодарив за это Тефа.
– Составишь компанию?
– Ты меня видишь?
– А что в этом такого? – улыбнулась девушка.
– Обычно меня другие не видят, – сказал Поляков.
– Ты забавный, – снова улыбнулась она и, схватив его за руку, потянула за собой. – Пойдём познакомлю со своими родителями.
Он послушно пошёл вслед за девушкой, а та, проведя его по коридору, остановилась перед столиком, за которым стояли две взрослых пары. На мужчинах были костюмы подчёркнуто строгого делового стиля, а дамы красовались в дизайнерских вечерних платьях и дорогих, но скромных на вид, украшениях из золота, платины и брильянтов.
– Мама, папа! – сказала девушка, показывая на комиссара. – Познакомьтесь – мой друг!
Поляков внимательно следил за реакцией её родителей и лихорадочно думал, что ему рассказать о себе этим людям, если он ничего не помнит ни о своей жизни, ни кто он, ни как его зовут на самом деле.
– Санита, прости, но здесь никого нет, – встревоженно сказала мама.
– Да, Санита, – строго произнёс отец, – ты сегодня принимала таблетки?
– Принимала, – погрустнела девушка и опустила взгляд в пол. – Наверное, это переживания после просмотра кино. Я пойду, посижу, где потише…
Она поджала нижнюю губу и прошла через плотные компании людей, бурно обсуждающих премьеру фильма, в самый дальний конец коридора, где устроилась на одном из свободных кресел.
– Почему ты промолчал? – в её взгляде была грусть. – Меня опять по врачам затаскают.
– Прости, – тихо сказал комиссар, – так надо.
– Как болит голова, – она потёрла виски. – Он опять здесь…
– Кто он? – комиссар уже и сам увидел, как диагностический комплекс на левом браслете зафиксировал выброс энергии субпространственного просачивания.
– Не знаю, – девушка стала тереть виски сильнее, – но когда он появляется у меня голова просто раскалывается и я могу потерять сознание.
– Приятно было познакомиться, – сказал комиссар и дотронулся до плеча девушки. – Прости, вынужден покинуть тебя.
Она посмотрела на него своими ясными глазами и наверняка собиралась ему ещё что-то сказать, но перед комиссаром уже заклубился серый туман.
Поляков очутился в подъезде старого дома и с недоверием смотрел по сторонам. Подъезд был самый обычный – плитка на полу, светлые стены и лампочка накаливания в круглом молочном плафоне под потолком.
«И что мы здесь ищем?» – поинтересовался он у Тефа.
«Выброс где-то рядом, – заверил его помощник. – Нужно пройтись по подъезду».
«С трудом верится», – сказал комиссар и начал подниматься по широкой каменной лестнице с кованными перилами.
Он останавливался около каждой двери и прислушивался к шёпоту диагностического оборудования на левом браслете, что передавало информацию прямиком в его сознание. На первом этаже они ничего не обнаружили и комиссар с сомнением подошёл к массивной деревянной двери на втором этаже.
«Мне кажется, что это пустая трата времени, – пробурчал он, – в обычном жилом доме…»
Он осёкся, поскольку диагностическое оборудование определило, что за дверью находится сильный источник глюонов, что неизменно появляются при пространственном просачивании, как побочный эффект.
«Вот! Я же говорил! – обрадовался Теф и заверещал, – Ломаем или деатомайзер?! Деатомайзер или ломаем?!»
«Проклятие, Теф, – сжал челюсти комиссар. – Давай – деатомайзер!»
Выглядящая деревянной дверь, оказалась толстой, многослойной и металлической, со встроенным словно у сейфа секретным запорным механизмом. И комиссар, впечатлившись и оценив конструкцию, что прошла у него перед глазами, поделился наблюдениями со своим напарником:
«Не всякий специалист по вскрытию сейфов справится с этим механизмом!»
Теф промолчал и активировал поле преломления. Поляков, стараясь производить как можно меньше шума, пошёл по мягкому настилу помещения. Первая комната была проходной и встретила его пустотой – лишь мягкий красный ковролин, светло-серые стены и белый потолок. На полу комиссар разглядел следы множества ботинок и все они вели к следующей двери, которая была приоткрыта и оттуда доносилось заунывное бормотание и пение. Помня о том, что его, находящегося под полем преломления, смогла увидеть простая девушка, он осторожно приоткрыл следующую дверь и заглянул внутрь – в комнате была пустота и всё тот же набор цветов – красный, серый. белый. Дверь в комнате была всего одна и он, войдя в неё, остановился – дальше идти было некуда, но пение, переходящее в бормотание и обратно, звучало всё сильней и начинало давить на сознание.
«Теф, что ты видишь?» – спросил комиссар.
«Стены являются проекциями… – задумчиво начал Теф, но вдруг проорал. – Пригнись!»
Комиссар, как подкошенный, упал на мягкий ковролин и как раз вовремя – над его головой пролетел яркий голубой сгусток плазменного разряда, внутри которого он разглядел скалящийся в улыбке череп. Комиссар перекатился и выхватил из держателя на поясе дефазировщик пространственных связей. За то недолгое время, пока он лежал на полу, комната кардинальным образом изменилась – стены раздвинулись и исчезли в темноте, потолок поднялся на десяток метров, а вместо мягкого ковролина была, выложенная в шахматном порядке, плитка из чёрного и белого мрамора. Сам Поляков оказался ровно посередине огромного зала и был виден со всех его сторон как на ладони.
«Проклятие!» – пригибаясь и оглядываясь по сторонам, он побежал к ближайшей стене, которая, как оказалось ещё и обрела украшение в виде колонн из серого с чёрными прожилками мрамора.
Спрятавшись за одной из колонн, он посмотрел в темноту зала и никого не увидел.
«Либо они накрыты полем невидимости, либо здесь сработала автоматика! – решил он и, выставив немного вперёд правую руку с дефазировщиком, подумал. – Разряд снятия полей преломления!»
Под потолком на стенах появились яркие белые точки и соединились между собой линиями, образовав сверкающую снежной белизной октогональную сеть. Импровизированная сеть быстро опустилась на пол и в зале ярко вспыхнул свет. Комиссар даже зажмурил глаза от неожиданности – он был не готов к такому эффекту. Но к нему оказались не готовы и те, кто прятался среди колонн и мрака. Поляков первым привык к яркому освещению и разглядел прячущихся за колоннами мужчин в одинаковых серых робах, с короткими кинжалами в руках.
«Полиция! – прокричал он. – Бросить оружие на пол и лечь лицом вниз!»
Мужчины никак не отреагировали на его приказ, а стали быстро произносить слова молитвы на каком-то грубом и рваном наречии. Комиссар не стал выяснять у своего помощника содержание текста, поскольку над головами мужчин стали образовываться плазменные сферы полные грозовых молний, внутри которых он разглядел зарождающиеся смеющиеся черепа. Поляков прицелился в одного из мужчин из дефазировщика и выстрелил. Там, где только что стоял человек в серой робе с кинжалом в руках, на пол медленно оседала серая пыль и растекалась быстровысыхающая бурая лужа. Остальные мужчины не обратили на гибель товарища никакого внимания, а продолжили произносить текст молитвы. Ещё одного сектанта комиссар успел связать с помощью генератора квантового поля, прежде чем ярко-голубой шар с вопящим внутри него черепом впился в поле преломления вокруг Полякова и сорвал его с режущим слух треском.
«Ой!» – взвизгнул от неожиданности Терафим, но при этом умудрился открыть переход точно под ногами одного из мужчин, отправив того в неизвестное место.
Следующая ярко-голубая наэлектризованная сфера прилетела прямиком в серую колонну, немного выше головы комиссара. По колонне пошли трещины, её мраморная отделка стала осыпаться на голову Полякова мелкой крошкой, а сама она разделилась на бетонные куски с острыми
